По словам местных жителей, дело было сфабриковано и настоящие убийцы работника министерства юстиции остаются на свободе. "Били ментов и будем бить", - не скрываясь, говорят эти люди, фамилии которых опера местного отдела знают наперечет.

Началась вся эта темная история примерно в три ночи 30 апреля прошлого года в баре "Садко", расположенном на первом этаже холмогорского комбината питания, когда местный житель Вадик Шубин начинает ссориться с чужой девушкой.

-Она мне нагрубила и я, схватив ее за плечи, начал трясти, - вспоминает впоследствии сам Вадим. В этот скандал вмешивается ухажер девушки и Алексей Перетягин. Вскоре последний с Шубиным выходят на улицу "поговорить". Через некоторое время возбужденный Вадик появляется в баре с разбитым носом.

- Он зашел около половины четвертого утра, - рассказывает свидетельница Кулакова. - Весь грязный и в крови. Он попросил разрешения помыться и сказал, что подрался. На лице Шубина не было ссадин или ран. Но кровь была даже на спине.

А вскоре после этого в местную милицию приходит совершенно пьяный инспектор того же перетягинского УГ Андрей Плахин. Он рассказал дежурному, что в "баре драка", имея ту самую стычку из-за девушки. А по пути в милицию Плахин видел у транформаторной полулежащего человека, а неподалеку - группу молодых людей, из которых он узнал только Вадика Шубина и Николая Шевелева.

А в пять утра из бара вышел еще один человек, водитель службы судебных приставов Алексей Головин. У той же трансформаторной будки он увидел "всего избитого" лежащего человека и побежал в милицию. Там Головин сообщил об увиденном и попросил вызвать "скорую".

После этого один (!?) вернулся к мужчине и дождался приезда медиков, которым помог положить мужчину на носилки и уехал вместе с ним в больницу. Там впервые было установлено, что этот человек тот самый работник УГ42/12 Алексей Перетягин, который около двух часов назад выходил из бара "поговорить" с Вадиком Шубиным. Вскоре несчастный Перетягин умирает.

Начинает раскручиваться маховик следствия.
Первым - оно и понятно - холмогорские милиционеры задерживают Вадика Шубина. Тот сразу признается что "бил его один руками и ногами и оставил лежать недалеко от бара". Но затем, после нескольких собеседований с органами следствия, Шубин резко меняет показания.

Он начинает утвержать, что сразу же получил удар в нос и драться перестал. Именно здесь следствие услышало еще три фамилии местных жителей: Фомин, Плотников, Шевелев.
По словам уже один раз совравшего Вадика именно эти люди и били скончавшегося сотрудника минюста. Но и это оказывается неправдой, так как Шубин вновь меняет свои показания.
Он начинает утверждать, что Шевелев не бил Перетягина, а увел его - Шубина в бар.

Самооговор
В деле начинают появляться первые странности.
После "признания" Вадика освобождают из-под стражи. Доходит очередь до Николая Шевелева. Тот сразу же подтверждает "последовательные" показания Вадима и так же освобождается на подписку о невыезде.
Под стражей остаются только упрямые Сергей Фомин и Алексей Плотников. До самого суда они отрицали свою причастность в избиении Перетягина, надеясь на то, что в суде сумеют доказать свою невиновность. Тем более, что есть и свидетели, которые подтверждали их непричастность к жутким событиям той апрельской ночи. У следствия же имеется только два "честных и последовательных свидетеля" - Вадим Шубин и его друг Николай Шевелев.
Учитывая этот неприятный для следствия момент, начинается работа с тем самым Андреем Плахиным, который первоначально ничего не видел по причине нетрезвого состояния и времени суток. И, о чудо! Свидетель вдруг признает, что видел на месте драки и Плотникова и Фомина.
С этим «багажом» следствие - под руководством местной прокуратуры - выходит в суд.
Дело рассматривает судья ранее работавшая …начальником следствия Холмогорской милиции. Обвинение представляет прокурор района господин Подбаронов.
Не смотря на столь высокое представительство, уже в ходе судебного процесса сторона обвинения несет страшные потери.
Первый удар по позициям местных пинкертонов Николай Шевелев.
-Я хочу рассказать как было на самом деле, - заявляет он суду. - В тот день я в баре не был. Я оговорил себя, Плотникова, Фомина и частично Шубина потому, что следователь Лунев тряс передо мной бумагой и говорил: "Подпишешь - пойдешь домой, нет - поедешь в тюрьму, а там сам знаешь что из тебя сделают". Адвоката мне предоставили не сразу. А перед следственным экспериментом Лунев мне все нарисовал и сказал, чтобы я все хорошо запомнил и не сбился. Говорил, что надо посадить Плотникова. Если я изменю показания, мне изменят меру пресечения. (Поедешь в тюрьму - прим. авт.)
В милиции меня ударили два раза, но я не жаловался, так как это бесполезно. Я хочу извиниться перед ребятами. (Плотников, Фомин - прим. авт.) - говорит Николай в последнем слове. - Да, я струсил в милиции, простите меня
Язык
Следующий удар по обвинению был нанесен свидетелем Плахиным.
-Оперативник мне сказал: "Не компосируй мозги. У тебя сослуживца убили. - Заявил на суде Андрей. - Говори, что там были Плотников и Фомин". Это повторялось несколько раз. Говорили, что если я этого не сделаю, то позвонят моему начальству и меня уволят.
Я заявляю официально, что когда я уходил, Плотников и Фомин были на втором этаже бара. В пятерке стоявших за баром людей я их не видел.
Правдивость его слов были подтверждены и дежурным милиции, который первым слышал настоящие и не "откорректированные" показания Плахина.
Пенсионер Архипов тоже вспомнил, что в ту ночь наблюдал в фойе потасовку.
- Компания пестрая подобралась, - рассказывал суду наблюдательный пенсионер. - В ней были адвокат, милиционер, две женщины и Плотников. Часа в три ночи бар уже закрыли и я видел как пять человек таскают друг друга. Подсудимых в этой драке не видел. Плотников полудремал-полусидел у стены бара и какая-то девушка его пыталась удержать, чтобы он не упал. А вообще было 4-5 потасовок за вечер.
Выступающие в суде адвокаты заявляют о многочисленных нарушениях процессуального кодекса со стороны следствия. Они указывают на то, что свидетелю Плахину показывали Плотникова через стекло в ИВС, а Фомина - в прокуратуре.
То есть обусловленного законном опознания подозреваемых проведено не было.
Во время выступления адвокатов, наверное уже чувствующий свою победу, прокурор района Подбаронов …показывает им язык.
Он надеется на Шубина, который - единственный из основных свидетелей обвинения - строго придерживался своих "последовательных" показаний.
И сотрудничество зачинщика той драки с местным правосудием принесло свои плоды.
Смывавший чужую кровь Вадим Шубин получает только шесть лет ...условно. Плотникову дали 12 лет, Фомину - 11 лет и три месяца, Шевелеву - шесть лет и девять месяцев.
Сидящие в зале встретили этот приговор в полном недоумении.
Обсуждая весь этот довольно странный процесс, люди приходят к выводу, что Вадима пожалели. Может быть потому, что его мама судебный пристав. Впрочем, есть и другие мнения.
Самосуд
- Суд не пытался разобраться в правоте этого дела, - заявляет родной брат зверски убитого Алексея Перетягина. - Считаю, что это дело полностью сфабриковано. Хочу, чтобы были установлены настоящие убийцы моего брата.
С ним согласны все 25 авторов коллективного письма направленного жителями Холмогор в администрацию президента. Никто не может понять, почему троих осудили только лишь по показаниям только одного, и возможно, единственно виновного Вадика Шубина. Не добившись ответа народ стал поговаривать о самосуде.
- До сих пор не понимаем за что наши сыновья оказались за решеткой, - говорят матери Плотникова и Фомина. - Ведь все Холмогоры знают, что настоящие убийцы Алексея Перетягина разгуливают на воле. Не секрет, что ему угрожали члены нашей холмогорской банды, которых милиция знает поименно.
Есть свидетели, которые даже знают, где эти бандиты сжигали свою окровавленную в том избиении человека одежду. Есть у нас свидетель, который видел как они добивали Алексея. Но все дело в том, что народ боится этих людей. И беспокоится за свои семьи. Ведь и их могут убить и так же выйти сухими из воды.
Доходит до смешного, главарь этой группировки, вы не поверите, попавшийся на наркотиках получил в нашем суде восемь лет ...условно.
-Я уже и не знаю что мне думать, - рассказывает Плотникова Елена Александровна. - Мне кажется, что наши бандиты связаны со всеми. Девятого мая я была на свидании с сыном и попросила его вспомнить о тех, кто может подтвердить его алиби. Следователь Лунев сделал мне замечание, мол, нельзя разглашать тайну следствия(?!). И в этот же день мне кто-то позвонил домой. "Сука! Будешь мешать следствию, пожалеешь!" - сказал мужской голос. Вот и думай тут...
Я ни в коей мере не подозреваю правоохранительные и судебные органы Холмогор в какой-то связи с местной преступной группировкой.
Не сомневаюсь и в том, что обвинительное заключение и приговор в отношении Плотникова и Фокина, с точки зрения прокуратуры и суда, был достаточно полно обоснован.
Не ясно только - почему холмогорская «Фемида» осталась слепа и глуха к одной стороне процесса и так отзывчива к другой. Почему после приговора даже родным Алексея Перетягина так и осталось непонятным, кто же убил их сына и брата. И последнее...
Уже после Нового года группа холмогорских братанов, находившихся в том же самом баре комбината питания, не опасаясь слышавших их людей, торжественно клялась: "Били ментов и бить будем".