Дороги ведущие к северным алмазным месторождениям усыпаны драгоценными камнями. Лучшего применения архангельским алмазам пока так и не нашлось.
Из журналистского архива Николая Прокофьева - специально для Общественного сайта Архангельской области (ОСА) - АрхСвобода
Секрет В начале восьмидесятых, когда уже все заговорили про архангельские алмазы, на месторождении работали две геологоразведочные экспедиции - Юрасская и 17-я невская. С самого начала вся техническая и изыскательская информация была строго засекречена. Ведь северными алмазами занимался первый главк Мингеологии РСФСР, тот самый, который занимался и урановыми месторождениями. - В это время я устроилась на работу в лабораторию 17-й невской, которая располагалась в архангельской деревяхе на Вологодской 30, - вспоминает Светлана Суранова. - передо мной сразу же поставили задачу выделить первые образцы алмазов из "дробленки" то есть - раздробленной породы с месторождения. Для этого нужна была "вытяжка", то есть открытый шкаф с принудительной вентиляцией. Дело в том, что бромоформ жидкость, в которой осаждают драгоценные камни жутко вонючая и, более того, надышавшись ею, можно и заснуть. Такого шкафа в экспедиции еще не было и поэтому Светлане Евгеньевне пришлось ударить по старым связям. И так как недавно она закончила фармацевтическое училище, то и братилась к его директору. Дело усложнялось тем, что открыто говорить об своей "алмазной" заинтересованности категорически запрещалось. - Пришлось всячески изворачиваться и даже врать что бы проникнуть вечером к "вытяжке", - смеется Светлана. - Не помню уж чего там я наговорила уважаемому директору Поторякину, но разрешение он дал. И вот я пошла в первый раз "мыть" алмазы. Около шести вечера взяла из конторы дробленку и бромоформ. Мне было строго запрещено ехать на общественном транспорте, поэтому до самого училища я маршировала пешком. Занятия там уже закончились. Вылила бромоформ в химический стакан и засыпала туда грунт. И ...в первый раз увидела алмазы, которых еще не касались человеческие руки. До сих пор помню свой восторг. Кругленькие, хорошенькие, блестящие! В первой пробе их было только два где-то на 0,5 карата. Промыла их спиртом и положила в пакетик, а остатки своего "производства" - всю эту кашу отдельно в мешочки. Около десяти вечера так же пешком, одна пошла через весь город в лабораторию и сдала свой первый улов. Иду и думаю:"Грабители шапки с людей срывают, а я тут с алмазами хожу". Не обошлось и без эксцессов. Однажды я задержалась у вытяжки и, так как лаборатория была уже закрыта, то сразу пошла домой. Когда ложилась спать алмазы под подушку положила. А утром проспала на работу. Наверное бромоформа надышалась. Прибегаю на работу, а там переполох. Коллеги и начальство услышали, что вечером на Урицкого какаую-то женщину ограбили. Думали, что меня. Но, когда увидели, что я пришла, то так обрадовались, что даже выговора не объявили.
Предсказание Осенью 1985-го года супруги Сурановы уже летели вертолетом на Тучкино. К тому самому знаменитому месторождению. Единственному в своем роде. Единственному на всей огромной Средне-русской равнине. Сердце переполнял восторг. - Тогда в Тучкино-1 и Тучкино-2 был сухой закон, - вспоминает Владимир. - Кого пьяным заметят - в 24 часа из поселка. Поселили нас в бараке. В глаза бросилось то, что поселок один, а все вроде как поделено. По одну сторону улицы дома Юрасской экспедиции, а по другую - Невская. Две фабрики. Две котельные. Две дизельные. Два детских садика. Сейчас понимаю, что это так глупость наших руководителей проявилась. А тогда мы не обращали внимания. Главное, что молодое население поселка было не разлей вода. Начальники-дураки нас делили, а мы - всегда вместе. И на танцах, и на посиделках, и в турпоходыро Единственно чем делилились, так это последним. Я стал работать на фабрике, а Света - в лаборатории. Вскоре, указом Верховного совета, Тучкино было переименовано в Поморье. Но на жизни алмазодобытчиков это никак не отразилось. Быт в поселке налаживали его жители. Заработала своя музыкальная школа. Народ ходил в секцию "дзюдо". У столовой жил свой медведь. А вечером каждого дня все встречались у водовозки, которую приводил водовоз-Мишаня. Здесь же и общались. - Из еды в изобилии были банки борща с колбасой, - рассказывают Сурановы. - Про этот борщ даже местные байки рассказывали. Запомнился одна. В общежитии жили два друга. И один из них так ловко ухитрялся вскрывать банку, что ему вся колбаса доставалась. А еще молодой и всеядный народ жадно поедал ножки Буша, в изобилии завозимые сюда. В начале алмазной эпопеи в архангельской "тьмутаракани" было много столичный специалистов. Ребята из МГУ и московского геологоразведочного института, заполнившие поселковые времянки Поморья, наивно верили, что здесь их ждет успех, признание и быстрая карьера. - Тогда мы гордились своим призванием, - вспоминают тучкинские первопроходцы. - И - недаром. Все знали, что наши поморские алмазы самые древние на Земле. И формировались они под более высоким давлением, чем в той же Якутии. Отличаются они и по форме. Тогда как в Якутии добывают октаэдры с восемью гранями, у нас - додекаэдры - 12 граней, то есть более округлые, что более удобно при огранке камня. А цвета наших алмазов повергают в изумление всех западных специалистов. И лимонного цвета, и сиреневого, и голубого, и чайного. Странно, но у большинства местного народа эта красота вызывала не алчность, а восхищение. Особенную страсть к поморским драгоценностям испытывали местные сороки. Они тучами вились над рудным двором, выклевывая блестящие зерна вымытые дождиком. Руководство пыталось гонять хвостатых браконьеров, но бесполезно. То и дело одна из сорок с победным стрекотом бросалась к куче и посверкивая своей находкой, улетала к гнезду. Часто в Поморье приезжала на оленях странная пожилая ненка. Люди звали ее попросту - баба Лиза. Именно от нее первопроходцы узнали жутковатые подробности о месте выбранном для строительства фабрики по переработке алмазов. Оказывается ее здание возводилось как раз на том месте, где кочующие ненцы издревле хоронили своих усопших. Баба Лиза рассказывала, что узнав о строительстве, северные кочевники приезжали сюда и тайно выкапывали тела своих родных и близких. А потом не оленях перевозили их в более спокойное место. - Не будет здесь удачи, - как-то сказала старая ненка, - потому что духов потревожили. Но никто из алмазодобытчиков эти слова всерьез не воспринял.
Освенцим Всех жителей Поморья объединял энтузиазм. Они радовались каждой своей удаче. Тогда они не знали, что через пятнадцать лет почти все они напрочь забудут о геологии, уйдя, кто в коммерцию, кто в грузчики, кто в учителя общеобразовательных школ. - Одна женщина работает нянькой в Израиле, - горько улыбается Светлана Евгеньевна. - А бывшая хранительница алмазов - трудится на бензоколонке. То есть честные люди от алмазов ничего не поимели. Более того, талантливые молодые изыскатели недр своей Родины оказались ей не нужными. Многие наши коллеги заработали хронические болезни и онкозаболевания. Некоторых моих знакомых уже нет в живых. Ведь работали мы в нечеловеческих условиях. Начать с того, что стены фабрики были тоненькие из гофрированного железа с огромными для Севера окнами. Поэтому зимой в секретном здании царил жуткий холод. Обогревались все при помощи самодельных обогревателей со спиралью внутри асбестовых труб. Это потом мы узнали что асбест обладает канцерогенными свойствами. А вообще, как только не согревались. Сейчас и смешно и страшно, но даже - в печах для просушки породы. А рентгеновское излучение, которое применялось на конвейре для обнаружения алмазов, привело к тому, что у женщин впоследствии возникал рак груди. Сейчас мы понимаем, что по своей сути весь северный ЭЛОК (Экспериментальный лабораторно-обогатительный комплекс - название фабрики - прим. авт.) был огромным Освенцимом для его работников. Хорошо здесь жили только крысы, которые расплодились до того, что поедали поролоновые сиденья стульев. То и дело в поселке происходили самоубийства, часто случались ЧП. Некоторые из последних были действительно кошмарными, некоторые - забавными. - Все были в ужасе, когда однажды наша вахтовка на полном ходу напоролась на ель, которая упала и лежала наискосок по дороге, - вспоминает Владимир. - Пока машина с кунгом прошла в одну сторону, то верхушка по машине только прошелестела. Ребятам бы выйти с спилить макушку. Но они легкомысленно поехали дальше. А когда возвращались обратно, то елка прошила стену кунга с рабочими и проткнула одного из них насквозь. Несчастный парень еще долго оставался живой и кричал, когда его товарищи пилили дерево и везли верхушку с пришпиленным человеком до больницы. Но все было бесполезно, позже рабочий скончался. Погибали алмазодобытчики и от холода. Происходило это в основном тогда, когда народ уезжал на охоту. Изумительная по красоте местная природа, убивала людей не хуже профессионального киллера. Стоило незадачливому охотнику сделать хоть одну ошибку и участь его была решена. Некоторые замерзали буквально рядом с поселком, будучи уже не в силах доползти до теплых окон щитовых домиков. - Но чаще причиной гибели людей была расхлябанность и отсутствие нормальной службы по соблюдению техники безопасности, - продолжает Владимир. - Яркий случай, это когда на одной из буровой уезжающая вахта забыла двух своих товарищей. Дело зимой было. Те посидели, посидели, все продукты съели и поняли, что за ними никто не приедет. Пошли пешком. В конце пути наиболее крепкий мужик тащил своего ослабшего товарища на руках. Дошли еще живыми. Как сказала фельдшерица: "Оба замороженные, одни животы теплые". Впоследствии более слабый скончался. Обморозиться зимой можно было запросто даже в полете на ветролете. Некоторые были совершенно не приспособлены для перевозки пассажиров, но народ перевозили и на них. Набьются человек двадцать в грузовой Ми-6 и летят, а у того посередине пола дыра с конструкцией для переноски грузов. На улице минус двадцать, ветер по салону - как на улице. После часовой болтанки народ из винтокрылой машины выходил натурально синий, многие получали обморожение. - В Светлом была замечательная баня, - продолжают собеседники "Жизни". - Банщицей там была Валентина Петровна. Имелась парилка и бассейн три на три метра. Зимой от резкого контраста температур этот бассейн так заполнялся паром, что было не видно налита в нем вода или нет. Вот наш местный участковый и попался. Выбежал из парилки и в бассейн - бултых! Вернее - бум! Та как в бассейн воды не налили. Как милиционер жив остался до сих пор не понимаем. Но самое смешное и в то же время странное событие было связано с поваром местной столовой. Не поверите, но его увезли в больницу с диагнозом "дистрофия".
Интервенция В 1988 году месторождение наконец-то "рассекретили" и рудном дворе фабрики впервые появились иностранцы. - Все ухоженные, одеты с иголочки, - рассказывает Владимир. - И у каждого с собой рюкзак и гелогический молоток. Их привезли брать пробы руды. Со стороны было непривычно видеть, например, настощую английскую леди в белоснежной песцовой шубе и с рюкзаком. Когда дали команду, все эти джельтмены, мистеры и прочие дамы как волки набросились на пирамидки с грунтом. Прямо по осенней жиже в блестящих полуботинках и туфельках. Начальник режима, настоящий кэгэбэшник был в ужасе. Все орал: "Не положено!" Но руководство его успокоило, мол, Москва дала добро на эту "интервенцию". Нужно отметить, что алмазосодержащие породы автолитовая брекчия и ксенотуфобрекчия обладают одним неприятным качеством. Они моментально красят все, что к ним прикасается. Первая - в серо-зелено- голубой цвет, вторая - в ярко рыжий. Поэтому шубка той самой леди, которая - стоя по колено в жиже - мощно черпала в рюкзак, преобрела такой окрас, который и не снился западным кутюрье. - Народ тихо смеялся, - продолжают наши рассказчики. - Но в целом иностранцев зауважал. Настоящие спецы. Ничего ради дела не жалеют. Смеющиеся алмазодобытчики и геологи тогда не знали, что вместе с иностранцами и ослаблением режима в их жизнь входят большие перемены. На поселок наступала эра всеобщего передела собственности.
Бардак - Уже в 1991 году, когда перестали платить зарплату, все алмазодобытчики выживали кто как мог, - вспоминают супруги Сурановы. - Начался мучительный исход специалистов. Энтузиазмом уже не пахло. Обедали в долг. Продукты в магазине - в долг. Никто ничего не мог понять. Люди дают стране алмазы, а самим есть не на что. Интересно отметить, что когда все это началось, наши архангельские руководящие рожи перестали вообще появляться в рабочем поселке. Намного чаще прилетали ленинградцы. Голодные рабочие все чаще стали улавливать разницу в уровне их и начальственной жизни. "Откуда деньги у начальников?" - удивлялись они. По Поморью ходили рассказы о том, что руководители тайком от народа берут в кассах деньги под отчет и делят между своими. Назревал бунт. Тем временем, пользуясь нищетой алмазодобытчиков, в некогда секретном поселке появились гости с Кавказа. Они пооткрывали "комки" и охотно стали давать продукты в долг работникам ЭЛОКа. Чем расплачивались с горцами должники было понятно каждому. Поэтому вскоре в поселке появились сотрудники РУБОПа. - Весь этот катастрофический бардак был похож на один бесконечный фильм ужасов, - вспоминают Сурановы. - Выживали тем, что стали садить картошку. Можно уверенно сказать, что от голодной смерти народ спас себя сам. На фабрике соорудили теплицу. Землю для нее привезли из Архангельска. Помним и одного из тогдашних начальников Виталия Фортыгина. Мы лично называем его "Великим ликвидатором". На всех встречах с людьми он всегда обещал и божился, что все будет хорошо. При этом деньги по-прежнему не платили и все продолжало стремительно разваливаться. При этом Фортыгин клятвенно заверял, что контора "получает деньги в равных долях с экспедицией". И это тогда, когда начальники один за другим катались с семьями в тот же областной центр, да в магазин за покупками заходили куда чаще подчиненных. Наступила время акционирования. Народу вместо уже забытой получки и в счет ее стали продавать акции. В Светлое и Поморье зачастли вертолеты с гостями. При себе они имели чемоданы с деньгами. Между этими покупателями то и дело вспыхивали скандалы, но люди уже побежали из поселка кто куда. Сурановым повезло. В Архангельске их ждала квартира . Сейчас некогда бурлящий от веселого и молодого народа поселок алмазодобытчиков опустел. Шахты засыпаны и залиты водой. А остатки производства вяло перерабатывают то, что им дают такие же редкие буровые. О полномасштабной добыче алмазов уже никто не говорит. Поселковые дома разбирают какие-то гости с юга и вывозят их вместе с местным ворованным лесом. Интересно отметить, что некоторые из оставшихся местных жителей, которые оставались в Поморье, вынуждены были выкупать свои дома именно у предприимчивых жителей гор. Остальные попросту разъехались. Большая часть тучкинских первопроходцев сейчас живет в Северодвинске. На них на всех было выделено общежитие. - Обидно, - говорит Владимир Суранов. - В той же Австралии одновременно с нашим свое алмазное месторождение открыли. У них разработка вовсю идет, а у нас все умерло. А еще обидней, что вся наша работа оказалась никому не нужной, как, впрочем, оказались невостребованными и архангельские алмазы. Вернее, оказались, но только однажды. Это когда мы хвостами, то есть отработанной породой местные дороги отсыпали. Точно скажу, что в этой "отработанной" породе алмазов куча осталась. Ведь фабрика отсеивала камни только больше 0,5 мм, да и сбои оборудования у нас бывали. Так что под рентгеном эти тучкинские дороги светиться будут.
Бредовая статья . Правды только 50%. Когда пишут такие статьи - более внимательно к истории ! Я сам работал с 1984 года в этих местах , а уехал в 1993 году . Для примера - сухим бревном в вахтовке убило Фомина ( нач.тех. отдела Юрасской ПСЭ) , именем которого потом назвали улицу в Поморье . Жалко конечно посёлок , но история не терпит фальсификации .
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
УВД
МЧС
Судебные приставы
Беломорканал
Поморье
29.ru
Водник
Телеканал NTDTV
Самые последние новости мира на сайте ntdtv.ru. Телеканал NTD - будь в курсе последних событий.
